MASTERBOX. Привет из Тольятти.

[Марадона]

Так ни конь ни лосось с лопатой не управятся!))))

[МБ]

Так у них и горбы-холки меньше...

[Марадона]

А фото? С лопатой)

[МБ]

Я не индус. Третьей руки нет.

Могу поискать фото из юности - с бородой...

[Марадона]

[МБ]

[Марадона]

Так Вы - Дед МОРОЗ?! Все, тайна доброго чародея раскрыта....)))))))))))

[МБ]

Так он в Монголию не заглядывал, а народ гарнизонный ждал праздника. Приходилось брать на себя самоуправство...

[Марадона]

В какой раз убеждаюсь, Вы - ТВОРЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ!!!
Детишки наверное рады были очень!

[МБ]

Ага! Вон и на фото видно, что с любовью встречают - один с чайком горячим, другой с архи холодненькой.

[Марадона]

[МБ]

Для дедушки Мороза все дети.

Зимы были суровые. Обычная температура -30, но часто бывало и -40, и -50. Однако, ветра не было. Да и снег не каждую зиму и не везде.
Народ замерзал. В бараках в городке тепло было. В квартире в городе тоже было тепло, но по ночам стены трещали и обои лопались.

[Марадона]

Да.......и как люди выживали в таких условиях?! Я представила, у меня мурашки побежали.....страшно, для меня так точно.

[Гренка]

как хорошо,что я этого не помню))))))))))))))

[МБ]

Первая зима, вернее первый декабрь - в далеком уже 1984 году был очень суровым. Я человек южный, хотя и привык немного к русским зимам центральной России, был ошарашен. Весь декабрь температура не поднималась выше -40. По ночам и утром зашкаливала за -50. Идешь к 6 утра на службу с лицом замотанным шарфом. Приходишь в штаб или в подразделение и не можешь оторвать от лица заледеневший от дыхания шарф.
По закону подлости за неделю до Нового года в отдельном городке подсобного хозяйства бригады, а это был практически целый военный совхоз с молочнотоварной фермой, свинарниками, птичниками, с огромной отарой овец, с пасекой и своими посевными землями, с большим парком сельхозтехники, прогорел один из котлов отопления и это в такую стужу.
Точно такой-же новый котел нашли на складе в танковом полку в Чойре за 500 км. от нас.
Начальник тыла бригады отправил за ним меня, как самого молодого и не совсем скромного, на ЗИЛ-130.
Оделись с солдатиком довольно тепло, взяли мешок дров на всякий случай, канистру бензина и заправленную паяльную лампу. Выехали рано утром. До Улан-Батора 230 км по сносному асфальтированному шоссе, построенному советскими друзьями аратов. Как только поднялось солнышко в кабине от его лучей стало довольно тепло. Улан-Батор находиться в огромной котловине между высоких сопок. С высоты перевала мы не увидели города. Из огромного сизого облака смога, опустившегося от крепкого мороза на город, торчали 3-4 трубы городских ТЭЦ. В морозы в столице по утрам дышать было нечем. Мало того, что давление было всего 670-680 мм.ртутного столба и просто не хватало кислорода, так ещё и десятки тысяч юрт на склонах вокруг города безбожно дымили своими печками сожжеными дровами и кизяком.
Заехали в полк нашей бригады, подзаправили себя и ЗИЛок, распросили про дорогу на выезд из города на Чойр и тронулись в путь. За Улан-Батором в сторону великой Гоби местность становится относительно ровнее. Асфальт закончился быстро и попылили мы на юг, который совсем не был теплым. Дорог в Монголии от сомона до сомона, десятки - выбирай любую, чтобы не глотать пыль от впереди идущего транспорта. Любая дорога в конце концов приводила в нужный сомон.
Километров за сто от Улан-Батора уже в сумерках на одной из кочек машину сильно тряхнуло и наш ЗИЛок заглох - замкнула проводка. В темноте стали разбираться с проводами, грея руки о теплый двигатель. Минут через десять двигатель заметно остыл. Чувствую, будем замерзать. Давай, говорю водителю, сливать воду.
А надо сказать, что антифриз у нас был только в Волге и УАЗе командира бригады, да ещё бочка стояла на складе для его же машин. В другие строевые, учебные и транспортные машины заливали только воду. Солдатам боялись доверять антифриз - а вдруг пить будут и потравятся.
Двигатель ещё был теплый, а краники для слива из системы охлаждения уже замерзли напрочь.
Вытащили паяльную лампу, пока её разожгли и разогрели, мотор нашего ЗИЛка треснул ото льда.

И сидели мы с паяльной лампой в кабине две ночи и один день.
Убавили пламя до минимума и сидели коптились. Минут через 10 дышать было нечем - приходилось приоткрывать дверь - проветривать полминутки и опять коптиться. Заправки лампы хватало на 2 с половиной часа. Залить бензин в лампу было не трудно - труднее было разжечь замерзшую до инея лампу и разогреть её до нормальной работы.
За ночь не увидели ни одной машины. Ночью подзаправились разогретой тушенкой и кое как продержались до утра. Утром стало полегче. Около машины развели костерок из припасенных дома дров - попили кипяточку и жизнь стала веселее. А когда вышло солнце, то в кабине от его лучей стало просто ташкентно. Стояли-то мы мордой на юг, а солнце в Монголии зимой всегда.
За весь день мы увидели 5-6 прошедших машин. Я уже говорил, что от сомона до сомона десятки дорог и вот все эти машины пылили то справа, то слева метров за 300 от нас. Мы махали шапками, забравшись в кузов, но нас не заметили.
Вторая ночь была труднее. Мороз снова давил, а мы коптились в кабине и через каждые 10 минут проветривали, и мучались разжигая паяльную лампу.
До утра еле дожили, а утром около нас остановился старик монгол на стареньком ЗИЛу - он ехал к себе домой из Улан-Батора. Он подцепил нас на трос и потащил обратно в Улан-Батор. Все 100 верст пришлось ехать с открытым окном, иначе оно просто обмерзало от нашего дыхания. По очереди с водителем менялись местами - один за рулем, другой грелся в кабине у монгола.
Притащил он нас ближе к вечеру в наш уланбаторский полк, а там нас уже потеряли. Рады были все, что мы нашлись и живыми-здоровыми, и что машину не сожгли.
Монгола отблагодарили - накормили хорошо, заправили машину, кинули ему в кузов пару мешков муки, пару барабанов жира, а это для них было целое богатство, пару коробок печенья, десяток одеял-матрацов второй категории.

Помнить буду этого старика, который молча развернулся и просто безкорыстно тащил нас 100 верст. Старики монголы уважали советских помня Халхин-гол и зверства японцев.

Нас с водителем первым делом отправили в полковую баню. Глянул на себя в зеркало в раздевалке - негры признали-бы за своего. Отмылись от души, отьелись и отоспались, а утром уже на двух полковых ЗИЛах обратно поехал в Чойр. Больше приключений до Нового года не было.

В ту зиму, вернее в тот декабрь погибло довольно много наших армейских. В дороге ломались машины, сжигали запаски, борта, машины, а потом замерзали. По нашей армии перед новым годом издали приказ, запрещающий выпускать из гарнизонов по одной машине и вот едет какой нибудь комдив или комбриг в штаб армии на совещание на Волге или УАЗике, а за ним пылят в отдалении тягач бортовой для эвакуации, да машина МТО для непредвиденного ремонта.

Один начальник политотдела нашей бригады не радовался нашему возвращению, он был гнусным и потребовал, чтобы стоимость погибшего мотора возместить из моего большого лейтенантского денежного довольствия, но тут уже ни наш начальник тыла, ни командир бригады не согласились, да потом ещё, как почитали приказы по армии о сожженных машинах и замерзших водителях, старших машин из других частей, ограничились отеческим внушением и бутылкой коньяка.

После такого предновогоднего приключения в Монголии я уже мороза не боялся и был готов ко всему.